Ряд вопросов Валерию Непомнящему – о свободе, правде, любви и смерти

Валерий Непомнящий многое пережил и многое видел, поэтому с ним хочется говорить о глубоком – все-таки мало кто в российском футболе к такому опыту может добавить столь тонкие наблюдения и точные формулировки.

Ниже – мысли Валерия Непомнящего о вечном.

Возраст

– Позврослел я в детстве, когда заработал первые деньги. Первый такой опыт у меня был в восемь-девять лет – убирал сено, возил на лошади волокуши. Мне дали копеек восемьдесят, даже не рубль. Зажал в кулак, пришел к маме: «Вот, я заработал». Она ответила: «Запомни этот момент». Потом, лет в 14, играл в оркестре на похоронах. Очевидно, уже тогда я понимал, что за работу платят.

Часто вспоминаю молодость, нищенское студенчество: второй-третий курс, я живу на стипендию 28 рублей, работаю то тут, то там. Вспоминаю с удовольствием, потому что все преодолел. Мы с друзьями разгружали вагоны, мыли огромный бассейн, чтобы за раз заработать больше, чем стипендия. Трудно – мозоли, чего только не было. А вспоминается с удовольствием.

А вообще-то я лентяй из лентяев. Полежать на диване, посмотреть телевизор – святое дело. Раньше читалось, сейчас – только телефон. Когда куда-то зовут, не отказываюсь. Дело не в востребованности. Я рад, что интересен и полезен. Одно исключение – на телевидение перестал ходить. Мне не нравится этот канал. А активность не дает закиснуть, хоть я и любитель поваляться. Еще внучек у меня требует ежедневные тренировки. Выхожу с ним на площадку, играю в футбол. Полезен даже для него.

Дурнее с возрастом я точно не стал. Умнее? Есть некоторые сомнения. Я, конечно, изменился физически: был молодым двухметровым блондином, а стал не очень молодым и далеко не блондином. Шучу.

Наверное, человек меняется. Ощущаю, что изменились вкусы, отношение к некоторым людям: раньше был более предвзятым, теперь стал лояльнее. Человек, по-моему, не стоит на месте. Но пока я не саморазрушаюсь – это точно. Умею отличить хорошее от плохого. Меняюсь. Хотелось бы верить, что в лучшую сторону.

– Возраст – это условность?

– Мне кажется, да. Может, слишком нескромно звучит, но мне кажется, что я много чего еще готов сделать. Хотя это не значит, что я готов на все, что у меня в голове.

Теперь я терпеть не могу спорить, что-то доказывать. Раньше мог. Хватало многословия. Сейчас могу тормознуть. Может, просто мудрее стал?

***

Доброта

– Добро всегда побеждает зло. Я вырос на мысли, что все можно преодолеть, если не злиться. Близкие постоянно говорят: «У тебя все хорошие». А я так и думаю: если в людях искать лучшее, то и мир добрее станет.

Мир все жестче, а доброты в людях все меньше, потому что приходится бороться за себя. Диалектика жизни, наверное, в этом и заключается: прежние времена всегда лучше, чем настоящее и, наверное, будущее.

Доброту не измерить чем-то материальным. Добрый человек думает, не доставляет ли окружающим проблем, и размышляет, насколько он силен, чтобы перетерпеть все происходящее, не озлобившись. Добро – это не «добренький». Это «не сотвори зла». Не делай того, чего не хотел бы видеть по отношению к себе.

Честность

– Побеждать нужно честно. Психологически напрячь соперника, морально вывести – этим иногда приходится пользоваться. Спорт – всегда борьба характеров, философий. И иногда нужно расставлять локоточки.

Вопрос о победе любой ценой – сложнейший из сложнейших. Я долго работал с юношами, и у меня был принцип: «Не врать ни себе, ни детям». Я стоял на том, что побеждать нужно только честно. К этому стремился всегда – и в работе с профессионалами тоже. Для меня главное, чтобы не было купли-продажи. Это табу.

Один раз в карьере я говорил: «Играйте как можно жестче, не бойтесь красной». Это случилось в матче против Аргентины на чемпионате мира – мне было очень важно напугать соперника. Они же берегут себя, им нужно сыграть 5-6 матчей. А я предполагал, что мы проведем три игры. Установку выполнили, и мы победили с двумя красными. Эта игра вошла в историю. И вот я не знаю: это любой ценой или не любой? Но тогда мне пришлось отступить от своих моральных постулатов.

Я знаю тренеров, которые говорят одно, думают другое, а делают третье. И иногда они вполне успешны. Абсолютно честный тренер не всегда будет лучшим, это точно. У меня позиция одна: нужно быть порядочным и честным. Не все довольны тренером, и это нормально. Если кто-то сидит на скамейке, то расстраивается, это тоже нужно понимать. Спортсмены всегда хотят быть лучшими, в них с детства воспитывается, что уступать нельзя. Это тоже почти норма. Но я никогда не позволю себе унизить или обидеть игрока. Мое единственное наказание – придержать на скамье. Других почти не бывает.

Игроков я, конечно, ловил на вранье. В разные возрасты оно разное, поэтому очень спокойно относился: иногда с пониманием, иногда – нет. Бывает, дети врут. Когда врут взрослые, уже другое дело. Я отворачивался от людей из-за этого. Их существование становилось для меня относительным. Если человек нечестен со мной, не дам второй шанс.

Честность, наверное, воспитывается. Вокруг столько соблазнов… Иногда хочется идти более легким путем. Раз – и найти полмиллиона. Но нет. Соблазнов много, но мне пока удавалось и удается устоять.

Дружба

– Дружба – это круглосуточное дело.

Простой пример: когда с женой поехали работать в Камерун на два года, младшей дочке было 17.

Она поступила в университет и осталась одна – мы уехали. Попросили друзей за ней приглядывать. Представляете: у них семьи, они живут не совсем близко, а заботились о Татьяне больше, чем о своих детях. Такими и должны быть друзья.

Друзья всегда придут на помощь. Бескорыстно. Именно бескорыстно. За деньги могут все. Друзей не выбирают, не ищут. И много их не бывает. У меня много близких людей, с которыми давно иду по жизни. Но друзей – два-три. Все.

Предательство не прощаю. Житейское дело, как говорил Карлсон.

Любовь

– Вы любите футбол сейчас?

– Конечно. А как же? Я не насытился. Да, смотрю реже. Раньше я и смотрел, и читал, и знал все команды наизусть. Сейчас меньше. Дело еще в том, что память стала более избирательной. Все не упомнишь, я не компьютер.

До 16 лет футбол не любил. К нему меня вела дорогая мамочка, которая была фанаткой. Не скажу, что сильно сопротивлялся, но я был успешен в других видах спорта – баскетбол, легкая атлетика. Футболом увлекся, как увидел хорошую команду. Понравилось. Стал учиться, учиться, учиться. Карьера футболиста у меня короткая, рано начал работать тренером. Значит, судьбе было угодно. Я фаталист, и я послушен перед судьбой. Иногда пытаюсь сопротивляться, но меня все равно выворачивает туда, куда нужно.

Футбол – очень умная, интеллектуальная игра. Чем сильнее вникаешь, тем больше понимаешь, как много еще не изучено, как это сложно. Много-много вопросов. Как достичь гармонии? Представьте: 11 человек, и все они разные по темпераменту, по желанию. И из них нужно создать монолит. Не представляете, как здорово себя чувствуешь, когда удается.

Тренер работает 24 часа в сутки, нон-стоп. Закончил тренировку, начинаешь копаться. Готовишься к игре, изучаешь соперника, пытаешься понять, почему не пошло то или иное упражнение. Даже сейчас иногда ловлю себя на том, что постоянно думаю о какой-нибудь команде. Как песня, которая прицепится, и ты ее все утро напеваешь.

***

Выбор

– У меня столько этих выборов было… Определяешь состав, предлагают контракт. Супруга всегда подстегивала к принятию решения, а я считал, что идея должна созреть. Во время игры могу решить оперативно, а в жизни лучше подольше подумать.

Самое трудное в работе – сказать «нет». Чаще всего такое бывает после просмотров. Очень сложно сказать правду. Иногда тренеры лукавят, но игроки это чувствуют. Талантливые люди – прежде всего сложные. К ним непросто искать подход. Знаю, многих таких я упустил, когда работал с детьми: не удержал, улица затянула. А в работе со взрослыми понимаешь, что иногда нужно смириться с «я» ради команды. Принципиальность отходит на второй план.

Я даже ввел понятие – «разумная принципиальность». Вы спросите: что это значит? Я для себя его изобрел, когда работал в Ашхабаде. Перед карантинными сборами ввел разные правила для женатых и холостых. Первых закрывал на сутки, вторых – на двое, иногда – на трое. Они говорят: «Как же так?» Видите, какая принципиальность? А дело в том, что тогда с продуктами было не очень хорошо. И я точно знал, что на базе холостяки трижды очень качественно поедят. А дома – неизвестно. А еще могут пойти куда-то, выпить лишнее. Поэтому приходилось относиться избирательно: где-то идти на уступки, где-то – нет.

Много раз бывало стыдно за сделанный выбор. Это было связано с футболом или профессией. Иногда сожалею очень сильно. Но что сделано, то сделано. Рассказывать не буду: кто вам признается в своих ошибках?

Сам перед собой никогда не ищу оправданий. Если принял решение, и что-то пошло не так, то виноват я. Бывают моменты, когда смалодушничал, пошел у кого-то на поводу. Но и здесь понимаю, что это мое решение. Ни в ком причин не ищу. В этом смысле я честен перед собой.

Свобода

– Я всегда понимал, что есть закон и правила, и я свободен только в этих узких рамках. Не имею права идти против чего-то. Воспитан был так маменькой своей.

Я никогда не испытывал на себе давления несвободы. Никогда. Я и детей так воспитывал: например, дочь Татьяна всегда могла выбирать и поступала так, как хотелось. Если ошибалась, говорил: «Видишь, мы с тобой ошиблись». Говорил «мы», ни в коем случае не упрекая ее. Так и сам живу. Свободен в рамках законов, вот и все.

О свободе у каждого свое представление. Мне кажется, оно не может быть для всех одинаковым. Например, счастье – это просто миг или состояние, которое длится много-много лет? Я не знаю.

Тренер – творческая профессия. И футболисты имеют право творить, но только когда команда с мячом, а атака переходит из второй в третью фазу. При переходе в атаку потери недопустимы. Есть жесткие требования, их нельзя нарушать. А на чужой половине уже нужны изобретательность, творчество. Но настоящей свободы быть на поле не может.

***

– Вы боитесь смерти?

– Нет. Уже нет.

– Когда боялись?

– Когда все впереди было. Хотелось все попробовать, узнать, испытать. А сейчас уже куда? Никуда. Но не хочется, честно говоря, ее приближения.

– Вы можете назвать себя счастливым человеком?

– Абсолютно. Я не задумываясь это сказал, обратили внимание?

– Что составляет ваше счастье?

– Почти всю сознательную жизнь я делал, что хочу, что люблю. И мне еще за это платили. Я более или менее успешен.

А что еще? Дети выросли, я построил не один дом. Много деревьев посадил. И, наверное, выросли они все.

Что мне еще?


Согласовано с модератором.